Чужак в чужой стране - Страница 123

123

Она приняла позу и спросила мысленно Майка:

«Что-нибудь чувствуешь?»

«Я грокнул, но не полностью».

«Посмотри, куда я гляжу, мой брат. Коротышка. Он весь дрожит. Он жаждет меня».

«Я грокаю его жажду».

«Ты видишь его?» — Джил взглянула посетителю прямо в глаза, чтобы усилить интерес и, одновременно, дать Майку воспользоваться ее глазами. Поскольку она уже довольно сносно могла мыслить по-марсиански и они с Майком все больше сближались, они начали использовать это обычное марсианское удобство. Джил была еще не слишком в этом сильна, но Майк легко мог смотреть ее глазами, ему было достаточно мысленно позвать ее. Она же пока могла это делать только с его помощью.

«Мы грокаем вместе, — отозвался Майк. — Великая жажда Маленького Брата».

«!!!»

«Да. Прекрасные мучения».

Музыка напомнила Джил, что пора двигаться. Что она и сделала, с гордой чувственностью и ощущением вожделения, поднимающегося в ответ на чувства как Майка, так и коротышки. Сценарий номера заставил ее двинуться к коротышке. Она продолжала смотреть ему в глаза.

Далее случилось нечто, чего она никак не ожидала, поскольку Майк никогда не говорил, что такое возможно. Она вбирала в себя эмоции незнакомца, терзая его телом и глазами и передавая свои ощущения Майку… как вдруг увидела себя глазами коротышки и ощутила примитивное желание, возникшее при ее виде.

Она покачнулась и упала бы, если бы Майк не подхватил ее, не поставил на ноги и не поддерживал до тех пор, пока она не оказалась в состоянии двигаться без его помощи. Второй взгляд исчез.

Парад красоты прошествовал к выходу. За кулисами девушка, стоящая позади, спросила:

— Что случилось, Джил?

— Подвернула каблук.

— В жизни ничего подобного не видела. Ты была словно куколка на нитках.

«Так и было, милая».

— Надо попросить рабочих проверить это место. Наверное, из доски сучок выпал.

До самого конца представления Майк показывал, как она выглядит в глазах того или иного мужчины, всякий раз, однако, предупреждая, чтобы не застать ее врасплох. Джил удивлялась тому, насколько по-разному она выглядела в разных глазах. Один заметил ее ноги, другой восхищался ее талией, третий видел только ее высокую грудь. Затем Майк показал ей остальных девушек. Она с облегчением отметила, что Майк видел их так же, как и она — только резче.

Но она с удивлением обнаружила, что ее возбуждение вырастало, когда она смотрела его глазами на других девушек.

Майк ушел в финале, впереди всей толпы. Она не ожидала увидеть его этим вечером снова: он отпросился только для того, чтобы посмотреть ее шоу. Но когда она вернулась в отель, то почувствовала его еще не заходя в номер. Дверь сама собой открылась перед ней, затем закрылась, когда она прошла.

— Привет, милый, — сказала она. — Как хорошо, что ты дома.

Он мягко улыбнулся.

— Теперь я грокнул неприличные фотографии. — Одежда ее исчезла. — Сделай неприличную фотографию.

— Что? Ах да, конечно. — Она приняла несколько поз — те же, что и раньше. И каждый раз Майк показывал ей ее своими глазами. Она глядела и чувствовала его эмоции… и чувствовала, как ее собственные эмоции усиливаются во взаимопонимании. Под конец она приняла позу, настолько неприличную, насколько позволило ее воображение.

— Неприличные картинки — это очень хорошо, — торжественно заключил Майк.

— Да! И теперь я тоже их грокнула! Чего же ты медлишь?

Они бросили работу и просмотрели все ревю. Джил обнаружила, что «грокала неприличные фотографии» только через мужские глаза. Если Майк смотрел, она делила его настроение — от удовольствия до полного восторга. Но если внимание Майка было отвлечено, натурщица, танцовщица или звезда стриптиза были просто женщинами. Она решила, что это к счастью. Обнаружить в себе склонность к лесбиянству было бы слишком.

Но это было интересно («очень хорошо»): видеть девушек его глазами. И до экстаза доводило то, что и на нее он смотрит точно так же.

Они перебрались в Пало-Альто, где Майк попробовал проглотить Гуверовскую библиотеку. Но сканеры не могли крутиться с нужной скоростью, а сам Майк не мог листать страницы настолько быстро, чтобы прочесть все книги. В конце концов он признался себе, что поглощает информацию быстрее, чем может грокать ее, даже проводя в размышлениях все то время, что закрыты библиотеки. Джил с огромным облегчением повезла его в Сан-Франциско, и он с головой ушел в систематические исследования.

Однажды она вернулась домой и увидела, что он сидит, заваленный книгами, и ничего не делает. Среди книг был и Талмуд, и Кама-Сутра, и Библия в нескольких вариантах, Книга Мертвых, Книга Мормонов, копия Нового Откровения (подарок Патти), различные апокрифы. Коран, полная «Золотая Ветвь», «Путь», «Наука и здоровье с ключом к Писаниям», священные книги дюжины других религий, больших и малых, даже такая редкость, как «Книга Закона» Кроули.

— Что-то случилось?

— Джил, я не грокаю.

«Терпение, Майкл. Ожидание приведет к пониманию».

— Не думаю, что ожидание поможет. Я знаю, что не так. Я не человек, я марсианин. Марсианин в неподходящем теле.

— Для меня ты человек, милый. И мне твое тело кажется вполне подходящим.

— Ты грокаешь, что я имею в виду. Я не грокаю людей. Я не понимаю это множество религий. Среди моего народа…

— Твоего народа?

— Прости. Мне следовало сказать «среди марсиан», существует лишь одна религия… и это не вера, а истина. Ты знаешь ее. «Ты есть Бог».

123