Чужак в чужой стране - Страница 9

— Бен, почему его держат взаперти? Он же и мухи не обидит.

Кэкстон сцепил пальцы.

— Ну, его хотят защитить. Он вырос в поле тяготения Марса и, надо думать, беспомощнее котенка.

— Это не страшно: миастения гравис гораздо хуже, но мы и с ней справляемся.

— Еще его хотят уберечь от заразы. Он словно те экспериментальные чудища из Нотр Дам: никогда не был на свежем воздухе.

— Ясно, ясно. У него нет антител. Но, насколько я знаю из разговоров, доктор Нельсон, врач «Победителя», позаботился об этом еще в пути: он переливал ему кровь. У него теперь почти половина крови чужая.

— Можно мне об этом написать, Джил? Это сенсация.

— Только не впутывай меня. Ему сделали уколы от всего, кроме, разве что, отложения солей. Но, Бен, вряд ли вооруженная охрана защитит человека от инфекции.

— М-м… Джил, я тут собрал кое-какие мелочи, о которых ты, возможно, не знаешь. Я не могу печатать их, чтобы не обнаружить свои источники. Но тебе я скажу. Только не говори никому.

— Ладно.

— Это долгая история. Плеснуть?

— Нет, лучше примемся за мясо. Где кнопка?

— Вот.

— Ну, нажимай.

— Я? Ты же сама собиралась готовить.

— Бен Кэкстон, я протяну ноги от голода, пока буду тянуться до кнопки в шести дюймах от твоего пальца.

— Как хочешь, — он нажал на кнопку. — Но не забывай, кто готовил. Теперь о Валентайне Майкле Смите. Существуют немалые сомнения насчет его права носить фамилию Смит.

— Что?

— Золотко, твой парень — первый в истории межпланетный бастард.

— Какого черта?

— Пожалуйста, веди себя как леди. Ты помнишь экипаж «Посланца»? Четыре супружеские пары. Две из них — капитан и миссис Брант, доктор и миссис Смит. Твой дружок с лицом ангела — сын миссис Смит и капитана Бранта.

— Откуда это известно? И кому какое дело? Это просто ханжество — вытаскивать эту историю теперь. Они умерли, и лучше оставить их в покое.

— Насчет того, откуда это известно — все проще простого. Никогда не было другой такой восьмерки, которую бы так основательно обмеряли и обследовали. Группа крови, пи-аш, цвет глаз и волос, все, что касается генов… Ты знаешь это лучше меня. Совершенно определенно, что Мери Джейн Лайл Смит была его матерью, а Майкл Брант — отцом. Это дало Смиту прекрасную наследственность: у отца был коэффициент интеллекта 163, у матери — 170, и оба кое-что значили в своих областях науки.

— Что до того, кому какое дело, — продолжил Бен, — то очень многим людям будет дело и еще многим уже есть дело, когда кое-что выплывет наружу. Ты слышала что-нибудь о Лайл-переходе?

— Конечно. На этом принципе работали двигатели «Победителя».

— И любого другого корабля в наши дни. Кто его изобрел?

— Не… Минуточку! Ты хочешь сказать, что она…

— Леди, можете взять сигару! Именно Мери Джейн Лайл Смит разработала основные положения еще до отлета, хотя многое было сделано после. Поэтому она запатентовала основы, написала доверенность — заметь, не поместила в акционерное общество — и передала право на контроль и временное получение прибыли «Сайенс Фаундейшн». Поэтому вполне возможно, что контроль сейчас осуществляет правительство. Но владелец-то — твой дружок. Это стоит миллионы, сотни миллионов; я даже представить себе не могу, сколько.

Они принялись за мясо. Кэкстон берег траву и поэтому пользовался потолочными столиками. Он опустил один из них к своему стулу, другой — пониже, чтобы Джил могла есть, сидя на траве.

— Прожарилось? — спросил он.

— То, что надо, — ответила Джил.

— Помни, это я готовил.

— Бен, — сказала она, утолив первый голод, — а как насчет того, что Смит… ну, незаконный сын. Может ли он ей наследовать?

— Он не незаконный. Доктор Мэри Джейн родом из Беркли, а калифорнийские законы не признают незаконность рождения. То же самое справедливо и для капитана Бранта, поскольку в Новой Зеландии аналогичное гражданское законодательство. Согласно законам родного штата доктора Уорда Смита, мужа Мэри Джейн, ребенок, рожденный в супружестве, не может считаться незаконнорожденным. Это наследник чистой воды. Следовательно, Джил, мы имеем законного ребенка трех родителей.

— Что? Погоди, Бен, такого не может быть. Я не юрист, но…

— Конечно, не юрист. Но для юриста здесь все ясно: Смит — законный наследник со всех точек зрения и согласно всем юриспруденциям, хотя и бастард по существу. Поэтому он и наследует. Кроме того, если его мать была богата, то и отцы не были бедняками. Брант греб свои грязные деньги, работая пилотом на Лунных предприятиях. Сама знаешь, какие это суммы… Они как раз недавно объявили свои дивиденты. У Бранта был один грешок — карты. Ему везло, он выигрывал и эти деньги тоже вкладывал в бумаги. У Уорда Смита было изрядное фамильное состояние. Смит — наследник их обоих.

— Фью!

— Это только половина, золотко. Смит — наследник всего экипажа.

— Как это?

— Все восемь подписали соглашение, сделавшее их наследниками друг друга — их всех и их наследников. Они сделали это обдуманно, используя как основу контракты XVI и XVII 66, сделали, чтобы противостоять любой попытке раскола. Эти люди обладали большим влиянием. У них были большие деньги. Да еще солидная пачка бумаг Лунных Предприятий, да то, что Брант имел кроме этого. Смит должен обладать, если не контрольным пакетом акций, то уж ключевым во всяком случае.

Джил подумала об инфантильном создании, так трогательно выполнявшем церемонию утоления жажды, и почувствовала жалость к нему, а Кэкстон продолжал: