Чужак в чужой стране - Страница 87

— Док, существуют и другие способы получения гонорара кроме ловли на слове. Вы видели сегодняшние биржевые сводки?

— Нет, и не надо об этом. Лучше приходи, выпьем.

— Э… Я, пожалуй, воздержусь. Я обещала одной, ну… высокой персоне, что не буду отлучаться.

— Понимаю. Беки, не говорят ли звезды, что это дело принесет всем только хорошее, если будет подписано и скреплено печатью сегодня? Может, сразу же после закрытия биржи.

Она задумалась.

— Я погляжу.

— Погляди. И приходи навестить нас. Тебе понравится наш мальчик. Он невинен, но сладок, как украденный поцелуй.

— Э-э… Я загляну. Спасибо, док.

Они попрощались. Джубал обнаружил, что доктор Нельсон увел Майка в спальню, чтобы обследовать его. Корабельный врач был ошарашен.

— Доктор, — сказал он, — я видел этого больного всего десять дней назад. Скажите мне, откуда у него такие мускулы?

— Он получил листок из «Руст: Журнал для настоящих мужчин». Знаете эту писульку, где говорится, как девяностофунтовый доходяга может…

— Доктор, я серьезно.

— Почему не спросить его самого?

Нельсон так и сделал.

— Я надумал их, — ответил Майк.

— Точно, — согласился Джубал. — Он «надумал» их. Когда я подобрал его на той неделе, он был хилый, тонкий, вялый и бледный, словно вырос в пещере. Поэтому я велел ему стать сильнее. Что он и сделал.

— Упражнения? — с сомнением в голосе спросил Нельсон.

— Немного плаванья.

— Несколько дней плаванья не помогут человеку выглядеть так, словно он всю жизнь ворочал железные болванки! — Нельсон призадумался. — Я знаю, Майк может управлять так называемыми непроизвольными мышцами. Но тому были прецеденты. А это заставляет допустить, что…

— Доктор, — мягко перебил его Джубал, — почему бы не признаться, что вы не можете это грокнуть?

Нельсон вздохнул.

— Поневоле признаешься. Одевайся, Майк.

* * *

Позднее Джубал откровенничал с тремя офицерами «Победителя».

— С финансами было просто: следовало так поместить деньги Майка, чтобы бороться за них было невозможно, даже в том случае, если он умрет, потому что я сказал Дугласу, что смерть Майка автоматически покончит с его опекунством. А Канг и прочие узнали из достоверного источника — от меня, — что смерть Майка даст Дугласу неограниченный контроль. Конечно, будь я волшебником, я избавил бы парня от последнего пенни. Это…

— Почему, Джубал? — перебил капитан.

Харшоу уставился на него.

— Вы состоятельны, шкипер? Я хочу сказать богаты?

— Я? — Ван-Тромп фыркнул. — Мне платят жалование, есть кое-какая рента, заложенный дом… и две дочки в колледже. Хотел бы я быть состоятельным!

— Вам бы это не понравилось.

— Ха! Вы бы так не говорили, будь у вас две дочери в колледже.

— Я выучил четверых… и по уши залез в долги. Одна — настоящая звезда в своей специальности… под фамилией мужа, потому что я старая жопа, а вовсе не почтенный родитель. Остальные помнят мой день рождения и не особо докучают мне. Я вспомнил про свое потомство только для того, чтобы доказать, что отцу частенько требуется больше, чем он имеет. Но вы можете уйти в другую фирму, которая будет платить вам в несколько раз больше теперешнего лишь за ваше имя в списке директоров. У вас были такие предложения?

— Это не по мне, — сквозь зубы процедил Ван-Тромп. — Я верен своей специальности.

— Хотите сказать, что деньги не могут соблазнить вас оставить командную рубку корабля?

— Да, я не гонюсь за деньгами.

— И все же, ничего хорошего, когда их мало. Дочери могут вытребовать на десять процентов больше, чем способен зарабатывать человек на любой должности. Это закон природы, известный под названием закона Харшоу. Но, капитан, настоящее состояние, в масштабах, требующее всяких грязных трюков, лишь бы снизить подоходный налог, вышибает из седла так же однозначно, как и отставка.

— Чепуха! Я бы превратил его в облигации и просто стриг бы купоны.

— Но только не в том случае, если вы ставите богатство на первое место. Большие деньги труднодосягаемы. Чтобы их сделать, нужна порой целая жизнь. Ни одна балерина не трудится больше. Это не ваш стиль, капитан, вы ведь не хотите делать деньги, вы попросту хотите тратить деньги.

— Правильно, сэр! Поэтому я и не понимаю, почему вы хотите отобрать у Майка его состояние.

— Потому что большое богатство — сущее проклятье. Если только вы не наслаждаетесь самим процессом делания денег. Но и тогда это имеет свои издержки.

— А, вздор! Джубал, вы говорите, словно гаремный стражник, расписывающий нормальному человеку, сколь хороша жизнь евнуха.

— Возможно, — согласился Джубал. — Способность мозга рационализировать собственное недомыслие поистине безгранична; и я не исключение. Поскольку я, подобно вам, сэр, не имею иного интереса к деньгам, кроме желания их тратить, для меня просто невозможно разбогатеть. И наоборот: не надо опасаться, что я когда-нибудь буду не в состоянии сотворить ту скромную сумму, которая нужна мне, чтобы питать мои пороки, поскольку любой, кто обладает здравым смыслом и не продается по мелочам, способен на это. Но большое богатство… Вы видели этот фарс. Должен ли я был переписать его так, чтобы устроить грабеж… стать его менеджером и владельцем де-факто, высасывая из поступлений столько, сколько мне заблагорассудится и обстряпывая все так, будто доходами распоряжается Дуглас? Майк доверяет мне. Я его водный брат. Могу ли я красть его богатство?

— Хм… проклятье, Джубал, об этом я не подумал.