Чужак в чужой стране - Страница 74

— Ну-ка, пояснее.

— Имущество — запутанная абстракция, включающая воистину мистические отношения. Один бог знает, как запутали наши теоретики эту проблему. Мне даже и не снилось, какие тут есть тонкости, пока я не приобрел марсианского уклона. Марсиане не владеют ничем… даже собственными телами.

— Минутку, Джубал. Даже у животных есть собственность такого рода. А марсиане не животные. Это цивилизация с городами и целой кучей всяких вещей.

— Да. «Звери лесные имеют норы и птицы небесные — гнезда». Никто не понимает так собственность, как сторожевой пес. Но марсиане — другое дело. Если не считать объединенное имущество миллионов или миллиардов наиболее уважаемых граждан — «духов», по-твоему — собственностью.

— Скажите, Джубал, как вы относитесь к этим Старшим?

— Тебе нужна официальная версия?

— Нет. Ваше мнение.

— Я считаю, что это благочестивый вздор, годный разве что для украшения лужаек. Суеверие, вбитое ему в голову в таком раннем возрасте, что он просто не в силах избавиться от него.

— Джил разговаривает так, словно верит в это.

— Ты еще услышишь, что и я говорю точно так же. Обычная вежливость. Одна из наиболее влиятельных моих подружек верит в астрологию. Я никогда не смущал ее разговорами о том, что я думаю по этому поводу. Способность людей верить в то, что кажется мне совершенно невозможным — от столоверчения до исключительности своих детей — не имеет ни конца, ни края. Вера потрясает меня как интеллектуальная леность, но вера Майка в Старших не более иррациональна, чем утверждение, что динамика Вселенной может быть потеснена молитвой о дожде.

— М-м… Джубал, я принимаю допущение, что бессмертие — реальность, но все же рад, что дух моего деда не наставляет меня. Он был свихнувшимся старым чертом.

— Мой тоже. И я сам тоже. Но есть ли резон в том, что человек лишается своих гражданских привилегий только потому, что умер? Избирательный округ, в который я вхожу, имеет огромный кладбищенский вотум — почти марсианский. Может оказаться, что наш бедный Майк не может владеть ничем, потому что всем этим уже владеют Старшие. Поэтому мне было затруднительно объяснить ему, что он владеет более чем миллионным пакетом акций «Лунных Предприятий», плюс Лайл-переходом, плюс разнообразными Ценными бумагами и движимым имуществом. То, что первоначальные владельцы всего этого умерли, не имело никакого значения. Это сделало их Старшими, а Майк никогда не совал свой нос в дела Старших.

— Э… проклятье, он же просто несведущ в этих делах.

— Конечно. Он не может управлять собственностью, потому что не верит в нее… больше, чем я не верю в духов. Бен, все, чем владеет Майк, это зубная щетка. И он даже не знает, что владеет ей. Если ты возьмешь ее, он решит, что Старшие позволили тебе сделать это. — Джубал пожал плечами. — Он несведущ. Поэтому я не могу допустить, чтобы его неведение выплыло наружу… и кто тогда, по-твоему, будет назначен опекуном?

— Ха! Дуглас или одна из его послушных марионеток.

— Ты уверен, Бен? Подумай-ка о Верховном Суде. Не может случиться так, что опекуна будут звать Са Нон Вонг? Или Нади? Или, может быть, Ки?

— Э… Вот тут, возможно, вы и правы.

— В этом случае парень долго не протянет. Или проживет всю жизнь в каком-нибудь прекрасном саду, бежать из которого будет потруднее, чем из Бетесды.

— Что вы собираетесь делать?

— Власть, которой мальчик номинально располагает, слишком опасна для него. Мы отдадим ее.

— Как вы собираетесь отдать такое количество денег?

— Ты не понял. Просто отдать их, значит, нарушить равновесие власти. Любая такая попытка приведет к тому, что мальчику устроят проверку на правомочность. Вместо этого мы позволим тигру реветь и метаться, а сами повиснем у него на ушах. Бен, сейчас я обрисую тебе, что намерен делать… а ты будешь искать в этом слабые места. Не с точки зрения закона — Дугласовские законники все пишут с двойным смыслом. Это оставь мне. Я хочу, чтобы ты проверил политическую сторону. Вот что мы сделаем…

Глава 19

Марсианская дипломатическая делегация отправилась во Дворец на следующее утро. Претендент на марсианский трон (ни на что не претендующий) Майк Смит не интересовался целью путешествия; он просто радовался ему. Они летели на наемном «Летающем Грейхаунде»; Майк сидел под куполом — с Джил по правую руку и Доркас по левую — и смотрел, а девушки указывали ему на достопримечательности и без умолку щебетали. Сиденье было рассчитано на двоих… поэтому возникало тепло возрастающей близости. Он сидел, положив руки им на плечи, глядел, слушал, пытался грокнуть и не мог быть счастливее даже лежа под десятью футами воды жизни.

Он первый раз глядел на земную цивилизацию. Он ничего не видел, когда его переносили с «Победителя», он провел несколько минут в такси десять дней тому назад, но ничего тогда не грокнул. До этого времени его мир был ограничен домом, бассейном, садом, травой и деревьями; он ни разу не выходил за ворота владений Харшоу.

Но теперь он был более развит. Он понял окна, понял, что окружающий его пузырь — для того, чтобы смотреть сквозь него, а то, что внизу — города. С помощью девушек он нашел на карте, плывущей по горизонтальному экрану, ту местность, над которой они пролетали. До недавних пор он не знал, что людям известно о картах. Когда он впервые грокнул человеческую карту, это вызвало легкую и радостную ностальгию. Карта была статичной и мертвой по сравнению с картами его народа, но все же это была карта. Даже человеческие карты были марсианскими по своей сути, и он любил их.