Чужак в чужой стране - Страница 104

104

— Стинки, он должен сам преодолевать подобные трудности. Ты вколотил в него теологию — он говорил мне. Можешь ты назвать хотя бы одну причину, по которой Дигби должен упускать свой шанс? Ответь как ученый, а не как мусульманин.

— Я не могу отвечать не как мусульманин, — кротко возразил доктор Махмуд.

— Извини. Я принимаю эту неизбежность, хотя и не согласен с ней.

— Джубал, я использовал слово «мусульманин» в его точном смысле, а не в том узком, который Мариам вкладывает в слово «магометанин».

— Как я и буду тебя называть, пока не научишься произносить «Мириам»! Перестань дергаться.

— Да, Мариам. Ох! Для чего женщине быть такой сильной? Джубал, как ученый я нахожу Майкла сущим кладом. Как мусульманин я нахожу в нем готовность подчиниться воле Божьей… и это наполняет меня радостью за него, хотя тут есть еще трудности, и он так и не грокнул еще, что означает английское слово «God». – Он пожал плечами. — Как впрочем, и арабское «Аллах». Но как человек — и раб Господень — я люблю этого парня, нашего приемного сына и водного брата, и не позволю ему подпадать под дурное влияние. Даже помимо его вероучения этот Дигби производит весьма дурное впечатление. А ты что думаешь?

— В точку! — хлопнул в ладоши Бен. — Он скользкий тип. Я не ставлю в свою колонку материал о его надуваловке только потому, что синдикат боится это печатать. Стинки, продолжай говорить. Я, пожалуй, изучу арабский и куплю себе молитвенный коврик.

— Надеюсь на это. Правда, коврик необязателен.

Джубал вздохнул.

— Согласен с вами. Лучше бы мне увидеть Майка курящим марихуану, чем обращенным в веру Дигби. Но не думаю, что для Майка опасна вся эта синкретическая окрошка… Он должен научиться сопротивляться дурным влияниям. Я считаю ваше влияние добрым, но не думаю, что ваши шансы слишком велики: у мальчика восхитительно ясный ум. Магомет может просто проторить путь новому пророку.

— Если будет воля Аллаха, — ответил Махмуд.

— Значит и спорить не о чем, — заключил Джубал.

— Без вас мы обсуждали религию, — негромко сказала Доркас. — Босс, вам известно, что женщины не имеют души?

— Правда?!

— Так говорит Стинки.

— Мариам, — пояснил Махмуд, — желала знать, почему мы, «магометане», думаем, что только мужчины имеют души.

— Мириам, это такое же вульгарное утверждение, как и мнение о том, что евреи приносят в жертву христианских младенцев. Коран гласит, что в рай попадают целые семьи — мужчины вместе с женщинами. Например, смотри «Золотой орнамент», стих шестнадцатый. Верно, Стинки?

— «Приидите в Сад, вы и жены ваши, и будьте счастливы». Примерно так это можно перевести, — согласился Махмуд.

— Ну, — сказала Мириам, — я слышала о прекрасных гуриях, которые служат магометанам-мужчинам для услад в раю, и это как-то не оставляет места для жен.

— Гурии, — возразил Джубал, — это совершенно особые создания, как джинны и ангелы. Им не нужна душа. Начать с того, что они вообще духи, вечные, неизменные и прекрасные. Есть и мужчины-гурии, или, по крайней мере, их эквивалент. Гуриям не надо заслуживать путь в рай. Они что-то вроде персонала. Они обносят всех изысканнейшей пищей и напитками, после которых не бывает похмелья, и развлекают, если это требуется. Но души жен не должны работать. Так, Стинки?

— Достаточно близко, если не брать в расчет непочтительности в словах. Гурии… — он сел так внезапно, что свалил Мириам. — Слушайте! Возможно вы, девушки, и не имеете душ!

Мириам обиделась:

— Ну-ка, неблагодарная неверная собака, возьми свои слова обратно!

— Мир, Мариам! Если у тебя нет души, то ты, как-никак, бессмертна. Джубал… возможно ли для человека умереть, не заметив этого?

— Не могу сказать. Ни разу не пробовал.

— Может, я умер на Марсе, и мне просто приснилось, что я вернулся домой? Оглянитесь! Сад, которому позавидовал бы сам пророк. Четыре прекрасные гурии, предлагающие вкуснейшую еду и изысканнейшие напитки в любой час. Даже их партнеры-мужчины, чтобы ничего не давалось слишком легко. Это же истинный рай.

— Гарантирую, что нет, — заверил его Джубал. — Я плачу за это налоги.

— Но это не касается меня.

— И возьмем этих гурий… Если даже допустить, что они обладают той же красотой… В конце концов, красота — в глазах смотрящего…

— Они именно такие.

— А ты еще заплатишь за это, босс, — прибавила Мириам.

— …все же остается, — подчеркнул Джубал, — одна обязательная особенность гурий.

— Ммм… — протянул Махмуд, — не следует углубляться в эту тему. В раю это не временное физическое состояние, а постоянный божественный атрибут.

— В таком случае, — с энтузиазмом воскликнул Джубал, — я уверен, что это — не гурии.

Махмуд вздохнул.

— Тогда я должен обратить одну из них.

— Почему одну? Тут есть места, где ты можешь насладиться в полной мере.

— Нет, брат мой. Мудрые слова пророка говорят, что хотя Закон и разрешает четырех, невозможно иметь дело более, чем с одной за раз.

— Что ж, это некоторое утешение. И кого же ты выберешь?

— Сейчас посмотрим. Мириам, чувствуешь ли ты себя божественно?

— Пошел к черту! Нашел себе гурию.

— Джил?

— Ну уж нет, — запротестовал Бен. — Это мое поле деятельности.

— Тогда позднее, Джил. Энн?

— Очень жаль. У меня свидание.

— Доркас? Ты мой последний шанс.

— Стинки, — ответила она мягко, — насколько божественно я должна себя чувствовать?

* * *

Майк поднялся в свою комнату, закрыл дверь, лег в постель, свернулся калачиком, закатил глаза, проглотил язык и замедлил сердце. Джил не любила, когда он делал так днем, но не обижалась с тех пор, как он перестал делать это на людях — так много вещей он не должен был делать на людях, но только это одно по-настоящему выводило ее из себя. Он ждал с тех самых пор, как покинул ту комнату, где было так много неправильностей. Он испытывал огромную потребность отключиться и постараться все грокнуть.

104