Чужак в чужой стране - Страница 101

101

— Благодарю вас, епископ.

— Это действительно так. У меня есть данные о вас, проанализированные на небесах… ладно-ладно, не обращайте внимания. Я знаю, что вы неверующий. Даже для Сатаны есть место в Великом Плане Господа. Для вас не пришло еще время уверовать. Из вашей печали и сердечной боли ткете вы счастье для других. Так начертано на вашей странице в Великой Книге. Впрочем, простите! Я пригласил вас сюда не для того, чтобы спорить о теологии. Мы вообще не спорим: мы ждем, пока вы не увидите свет, и тогда принимаем вас. Сегодня же мы просто насладимся обществом друг друга.

Джубал признался себе, что речистый мошенник оказался хорошим хозяином: кофе, выпивка и еда были просто великолепны. Майк, казалось, слегка нервничал, особенно когда Дигби отвел его в сторонку и о чем-то заговорил. А, плевать. Мальчику полезно встречаться с разными людьми.

Бун показывал Джил ларец с реликвиями Фостера. Джубал забавлялся его рассказом, намазывая на тост паштет из гусиной печени. Щелкнул дверной замок. Он оглянулся. Дигби и Майк исчезли.

— Куда они ушли, сенатор?

— А? Что вы сказали, доктор?

— Епископ Дигби и Майк. Где они?

Бун сделал вид, будто только сейчас заметил закрытую дверь.

— А… они пошли вон туда на минутку. Это комната для приватных встреч. Вы ведь там не бывали? Епископ показывал вам ее?

— Э… да.

Это была комната с креслом на возвышении («Троном», — с усмешкой поправил себя Джубал) и скамеечкой у его подножия. Интересно, кто из них усядется на трон, а кто на скамеечку. Если этот мишурный епископ затеет с Майком разговор о религии, он будет шокирован.

— Надеюсь, они не задержатся надолго.

— Конечно. Видимо, мистер Смит захотел перемолвиться с епископом парой слов. Вот что: я скажу шоферу, чтобы он ждал в конце того коридора, где мы сели в лифт. Это личный вход архиепископа. Вы сэкономите минут десять.

— Вы очень любезны.

— Так что если у мистера Смита лежит что-то на душе, не будем торопить его. Я пойду позвоню.

Бун вышел.

— Джубал, — сказала Джил, — мне это не нравится. Мне кажется, нас очень ловко обошли, чтобы оставить Майка наедине с Дигби.

— Само собой.

— Они не имеют права! Я сейчас ворвусь к ним и скажу Майку, что нам пора идти.

— Успокойся, — ответил Джубал. — Ты ведешь себя, словно перепуганная курица. Если Дигби намерен перетянуть Майка на свою сторону, кончится это тем, что Майк перетянет его на свою. Идеи Майка трудно поколебать.

— И все равно… мне это не нравится.

— Успокойся. Пожуй вон чего-нибудь.

— Я не голодна.

— Если я не буду есть на дармовщину, меня выгонят из писателей. — Он водрузил изрядный кус вирджинского окорока на ломоть хлеба с маслом, добавил того-другого-третьего и откусил от этого шаткого сооружения.

Прошло десять минут. Бун не вернулся.

— Джубал, я намерена вытащить Майка отсюда, — решительно объявила Джил.

— Валяй.

Она подергала дверную ручку.

— Дверь заперта.

— Я так и думал.

— Что нам делать? Сломать ее?

Джубал оглядел дверь.

— М-м… С тараном и десятком крепких ребят я бы попробовал. Джил, эта дверь годится для банковского подвала.

— Что же нам делать?

— Стучи, если хочешь. А я посмотрю, где там Бун.

Когда Джубал выглянул в коридор, он увидел, что сенатор возвращается.

— Прошу прощения, — сказав тот, — пришлось посылать херувима за вашим шофером. Он был в Комнате Счастья, перекусывал.

* * *

— Сенатор, — заявил Джубал, — нам пора идти. Не будете ли вы так любезны сказать об этом епископу Дигби?

На лице Буна отразилось смятение.

— Я мог бы позвонить, если вы так настаиваете. Но я не могу войти туда во время приватной беседы.

— Так позвоните.

Открывшаяся дверь вывела Буна из неловкого положения. На пороге появился Майк. Джил увидела его лицо и воскликнула:

— Майк! Ты в порядке?

— Да, Джил.

— Я скажу архиепископу, что вы уходите, — сказал Бун и вышел. И сразу же вернулся. — Он ушел, — сообщил он. — Там есть дверь в его кабинет. — Бун улыбнулся. — Подобно кошкам и кухаркам, архиепископ входит без предупреждения. Это шутка. Он сказал, что «до свидания» ничего не прибавит к счастью. Не обижайтесь.

— Мы не обижаемся. Спасибо вам за самое интересное событие в моей жизни. Нет-нет, не беспокойтесь; мы сами найдем дорогу.

Глава 24

Лишь только «грейхаунд» взмыл в воздух, Джубал спросил:

— Майк, что ты думаешь об этом?

Майк задумался.

— Я не грокнул.

— Не только ты, сынок. Что такое говорил тебе епископ?

Майк помолчал некоторое время.

— Мой брат Джубал, я должен все обдумать, пока не грокну.

— Тогда думай.

Джил вмешалась в разговор:

— Джубал, как они не загремят со всем этим?

— С чем?

— Со всем. Это же не церковь, это сумасшедший дом.

— Нет, Джил. Это церковь… и логический эклектизм нашего времени.

— Что?

— Новое Откровение — старый фокус. Не Фостер и не Дигби ее придумали. Они просто слепили из кусков лакомую приманку, подмазали ее кое-где и пустили в дело. И какое дело! Меня тревожит, что я вполне могу дожить до того времени, когда эта штука станет обязательной для всех.

— О нет!

— О да. Гитлер начинал с меньшего, а все, что у него было, это ненависть. Счастьем торговать гораздо выгоднее. Я знаю, я сам из той же шайки, как напомнил мне Дигби. — Джубал поморщился. — Я должен был съездить ему по физиономии, а вместо этого расплылся в улыбке. Вот почему я боюсь его. Он умен. Он знает, что людям надо. Счастье. Мир слишком долго боялся греха. Теперь Дигби говорит, что бояться ничего не надо ни в этой жизни, ни после, и что бог повелевает всем быть счастливыми. День за днем он твердит: «Ничего не бойтесь, будьте счастливы».

101